Маны у гада, похоже, как и Живучести, было неограниченное количество, так что каменный дождь на мою бедную голову он вызывал с завидным постоянством. Вскоре я начал то и дело спотыкаться о валяющиеся под ногами булыжники, тем более что их нельзя было разглядеть из-за стелящегося понизу тумана.
Нет, так дело не пойдет! Я со скуки помру раньше, чем этот увалень развалится. Придется действовать более радикально.
Когда Тактамак в очередной раз поднял лапищу для каста, я выстрелил в нее Жалом и подтянулся наверх, запрыгивая прямо на горбатую спину чудовища. Удержаться там оказалось несложно, тем более что, потеряв меня из виду, голем опешил и неуклюже топтался на месте.
Пока на глаза ему не попался Вульф.
— Эй, Мангуст, ты чего? Вернись! — увидев прущую на него громадину, вскрикнул целитель. Он-то уже расслабился и даже присел на камень, лишь время от времени подкидывая мне кратковременные баффы. А тут оказался один на один с великаном, и отступать ему было некуда — позади стена.
Упс! Это я действительно зря. Но прыгать сейчас вниз и пытаться преградить голему дорогу — тоже хреновая затея. Так что поздно менять план.
Я зарядил Орихалковый клык и после трехсекундной задержки вонзил раскаленный докрасна клин в спину чудовищу. Рука по локоть ушла ему в спину, и я тут же выдернул ее вместе со спекшимися комьями земли. А следом, размахнувшись, еще раз ударил Свинцовым молотом.
Тактамак от удара вздрогнул всем телом и оступился. Еще миг — и я понял, что опора уходит у меня из-под ног. Мы падаем! Голем, споткнувшись, валился плашмя вперед, ну и я вместе с ним. Цепляться Жалом было не за что — стены и потолок слишком далеко, так что пришлось сигать вверх с помощью Прыжка лягушки и замедлять скорость падения до минимума.
На лету я замахнулся посохом, поднимая его высоко над головой. Зарядил Хлещущую ветвь, чувствуя, как внутри с каждой секундой накапливается сила — будто тетиву натягивают. Ударил аккурат в момент приземления, вкладываясь всем весом. От звука аж у самого уши заложило. От спины голема во все стороны брызнула шрапнель мелких каменных осколков, а отдачей у меня едва не вырвало посох из рук. Я даже всерьез испугался, что зачарованное оружие может сломаться.
Рухнувший голем поднял целое облако пыли, клочья тумана тоже взметнулись во все стороны. Я едва удержался на горбатой спине чудовища, ухватившись за кривой кустик с толстым узловатым стволом. Щурясь от пыли, замер, пытаясь разглядеть, успел ли Вульф отбежать подальше или же оказался погребенным где-то под тушей Тактамака.
Голем тяжело заворочался, силясь подняться, и я зарядил в него еще одной Хлещущей ветвью. Это оказалось последней каплей — великан уткнулся в пол и как-то обмяк, если так можно выразиться про существо, сплетенное из древесных корней, камня и слоев дерна. Сфера Ци, вылетевшая из него, была крупной, как теннисный мячик, и темной, почти черной из-за преобладавшей в ней стихии Земли. Я поглотил ее и снова завертел головой в поисках целителя.
— Эй, Вульф! Ты живой?
В клубах пыли замаячил едва различимый силуэт. Через пару мгновений, кашляя и отплевываясь, из этой пелены появился Туманный волк. Выглядел он неважнецки — роскошный головной убор из перьев сбился на бок, лицо будто мукой обсыпали, на щеке алела обширная ссадина.
— Я одно тебе скажу, Мангуст… — утираясь тыльной стороной ладони, произнес он. — Вот теперь я понял, что все слухи про Стальных псов — чистая правда. Вы реально отмороженные.
— Да брось! Весело же было. А лут из этого каменного болвана есть хоть какой-нибудь?
— Да. Возле выхода вниз должен подняться из пола седьмой постамент, на нем — сундук.
Ну, сундук — это громко сказано. Больше похоже на небольшой каменный гроб со сдвигающейся в сторону плитой-крышкой. Внутри поблескивала целая россыпь мелких серебряных самородков и полудрагоценных камней. Кроме того, рандом расщедрился на боевой топор с необычным лезвием и два магических жезла — один из светлого, похожего на кость, дерева, покрытого черной вязью узоров, второй — больше смахивающий на булаву с массивным вытянутым навершием. Все оружие я отдал Вульфу, себе забрал мелочовку. Уже ссыпая их в инвентарь, обнаружил, что один из кусочков янтаря — оранжевый с вкраплениями воздушных пузырьков внутри — это спящее зерно для Нити пути.
Зерно Пульсации. Класс предмета: обычный. +2 к уровню умения «Пульсация».
Я даже заглянул в интерфейс, чтобы уточнить, что это за умение. Пользоваться им пока не довелось.
Пульсация. От монаха исходят концентрические волны Ци в такт биения его сердца. Каждый такт исцеляет монаха и его союзников. Если монах призвал менгир с помощью умения «Скользящий менгир», то такты Пульсации исходят еще и от менгира, но целебные эффекты при пересечении волн не складываются. Уровень: 1. Прогресс — 0/20. Радиус волны — 3 метра. Продолжительность пульсаций — 30 секунд. Сила исцеления за такт: базовая регенерация цели*1 минуту.
Хм… Ну, целитель у меня под боком, и умения его явно посильнее этого, так что вряд ли Пульсация мне пригодится в ближайшее время. Но зерно на Нить пути я, конечно, надел — запас карман не тянет. Заодно заглянул и в описание второго упомянутого умения стихии Земли.
Скользящий менгир. Монах использует заряд чистой Ци, чтобы призвать каменный менгир, которым может управлять легкими движениями. Под управлением монаха менгир легко скользит по поверхности земли, другие же игроки не могут его сдвинуть. Манипулируя менгиром, Монах может использовать его как в защитных, так и в атакующих целях, в том числе при активации некоторых умений школы Земли.
Да-да, видел я ролики с монахами школы Янтарного единорога. Их менгиры — этакие вертикально расположенные каменные цилиндры, которыми они вертят вокруг себя, используя то в качестве щита, то в качестве тарана, то чтобы оттолкнуться от него. Своеобразная техника боя, и у меня уже руки так и чешутся испробовать её. Правда, лучше бы это сделать на противниках попроще.
— Ну что, готов? — спросил я Вульфа.
— Честно? Нет. И я думаю, что и ты не готов. Одно дело — завалить один на один ходячую каменюку. Но Изинкан… Ты точно изучал инфу про него?
— Видел ролики. Это здоровенный кентавр.
— Катос, — поправил меня Вульф. — Самый что ни на есть настоящий дух камня. И мало того, что он здоровенный и живучий — почти такой же, как Тактамак. У него и магический арсенал весьма обширный. Больше всего меня беспокоит Окаменение. Во время боя он набрасывает заклинание на случайного члена группы, обращая его в камень. Этот эффект можно либо переждать — а это около минуты, либо разбить каменную корку, освобождая союзника. Для группы из пяти человек это не проблема — главное, не зевать. Но…
— Но нас всего двое, — подытожил я.
— Угу. И я тебе точно могу сказать — я против этого парнокопытного паровоза минуту не простою.
Я вздохнул.
— Ну что ж. Тогда ответ очевиден. Я пойду к нему один.
Глава 8. Черный янтарь
Нижний уровень подземелий, как и предупреждал Вульф, оказался небольшим, но насыщенным. Продвигаться пришлось уже не по колено, а по пояс в густом тумане, а временам он скрывал и с головой. Единственными ориентирами в пути служило смутное сияние впереди и выныривающие из серой пелены менгиры, похожие на вытянутые человеческие головы с растянутыми в крике ртами. Я не мог избавиться от ощущения, что где-то уже видел похожих истуканов, только в другом антураже. Но не мог точно вспомнить, где. Да и на размышления, честно говоря, времени не было — буквально каждый шаг приходилось преодолевать с боем.
Серые, будто присыпанные пеплом, волки с массивными горбатыми спинами охраняли это место так, словно где-то впереди логово с их маленькими щенятами. Туманные волки. Те самые, в честь которых взял себе имя Вульф. Лишь чуть крупнее обычных, но это тот случай, когда размер вообще не имеет значения, поскольку это не обычные хищники из плоти и крови. Казалось, что они появляются прямо из тумана, порой даже не успевая полностью материализоваться. Набрасываются внезапно, стремительно, силуэты их размазываются, будто дымный шлейф от погашенного, но еще не совсем затухшего факела. Зеленые глазищи светят сквозь белесую пелену, как фары. И все это в полном безмолвии, от которого становится совсем уж не по себе. Рычали бы хоть. Или взвизгивали, получая удар.