— Я оценил. Кстати, раз уж ты в такой чести у местных геоманток — может, напрямую расспросить их, куда запропастилась Анаана?

— Я пробовал.

— И?

— И чуть не перестал быть другом племени. Хранительницы старательно избегают этой темы. Хотя, кажется, что-то знают… Ох, нечисто что-то с этим исчезновением.

— То есть версию с обычным багом можно списывать сразу?

— Не знаю, как у тебя, а у меня такой версии и не было. В Артаре не бывает багов в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это слово. Если что-то идет вразрез с замыслом разработчиков или админов — значит, на это есть конкретная причина. И это скорее они где-то облажались, а не система сбоит. Законы и взаимосвязи, на основе которых работает этот мир, куда сложнее и гибче программных скриптов.

— Ну да, ну да. Не нужно путать эйдетические технологии с цифровыми.

Что-то в последнее время я все чаще слышу эту мысль. Причем от самых разных людей.

— Верно, — согласился Вульф. — Иногда мне вообще кажется, что вся эта система, созданная для нас, игроков — с прокачкой, квестами, воскрешениями, данжами и прочей шелухой — просто неуклюжая и громоздкая надстройка, которую насильно втиснули во вполне самодостаточный мир.

Он отвернулся, задумчиво рассматривая дау, потихоньку собирающихся вокруг Красной скалы. На фоне синего неба его внушительный профиль темнел, будто аверс на какой-нибудь старинной монете.

— Ну, так что ты решил? — произнес он после минутного молчания. — Каждый сам по себе? Или все-таки объединим усилия?

— Для начала мне нужно к Красной скале. Похоже, ты был прав — у меня не очень много времени.

— А потом?

— Пожалуй, на сегодня с меня хватит. Выдвигаться куда-то на ночь глядя — так себе затея. Если ты не передумал — давай встретимся завтра у менгира возле Кэлауокана. Знаешь, где это?

— Я проходил этот данж. Тебе-то он зачем?

— Одна из целей квеста. Единственная, местоположение которой мне точно известно. Ну, а дальше… Я так понял, наши квесты пересекаются в племени Серого тумана. И у обоих одна и та же загвоздка.

— Анаана.

— Вот именно. Может быть, у тебя уже и идеи есть, где ее искать?

— Может быть, — уклончиво ответил целитель.

— Ну, может, и я чего-нибудь придумаю, — усмехнулся я.

Свои козыри я ему тоже пока открывать не собирался. Пусть он пока не сделал мне ничего плохого, даже наоборот, все же не стоит забывать, что он не просто одинокий странник. Красный легион — серьезная сила. Куда серьезнее, чем просто гильдия игроков, раз уж их даже Молчун не может контролировать. Надо для начала понять, в чем их интерес.

— Спасибо тебе за все, Вульф, — протянул я руку, давая понять, что разговор окончен.

— До завтра, — кивнул он и, перехватив свой посох, ответил на рукопожатие.

Подходящее место у Красной скалы я нашел почти сразу. Вокруг монолита высотой с пятиэтажный дом была вытоптана широкая тропа, в которую, как ручейки в полноводную реку, впадали тропки поменьше. Но сидеть прямо там было бы неудобно — мимо постоянно сновали дау, занимающиеся приготовлениями к вечернему ритуалу. Однако чуть в стороне от самого камня обнаружилось крохотное пустующее возвышение, будто специально созданное для медитаций. По сути, это был просто округлый наполовину вросший в землю валун, разместиться на котором можно было только одному. Но именно для моих целей он подходил идеально. И главное — сами дау на него не претендовали и, кажется, даже обходили стороной.

Когда я расположился на нем, скрестив ноги, и окинул взглядом громаду потрескавшегося, как старый кирпич, камня, меня вдруг проняло. Даже мурашки по спине побежали. Я вдруг понял, что, если легенды ксилаев не врут, и древний пастырь их народа когда-то и правда проповедовал на этом месте, то сидел он ровно там, где сейчас сижу я. Потому что именно с этого ракурса бесформенная глыба Красной скалы обретает величественные очертания. Будто грубо вытесанное из непослушного материала лицо, всматривающееся в небо провалами глазниц.

Я достал полагающиеся для инициации пять жемчужин чистой Ци и просто держал их на раскрытой ладони, прислушиваясь к ощущениям.

Маленькие гладкие шарики, поначалу почти неощутимые, быстро стали тяжелыми, будто свинцовые пули, а затем начали растворяться в воздухе, исходя густыми струями тумана. Я прикрыл глаза, вслушиваясь в доносящиеся издалека, будто из другой реальности, отголоски музыки. Незатейливые трели простенькой хрипловатой флейты, словно бы вырезанной из первого попавшегося стебля тростника, и гулкие, как удары копыт, барабаны. Еще немного — и, кажется, земля подо мной начала подрагивать в такт биению сердца.

Не знаю точно, что заставило меня открыть глаза. Кажется, короткое ощущение полета — будто лифт под ногами дернулся, приходя в движение.

Поначалу было ощущение, что я попал в Туманный чертог. Такая же ровная, поросшая невысокой травой площадка, окутанная настолько плотным туманом, что уже дальше десяти шагов ничего не видно, кроме зыбкой сизой завесы. Но здесь на границе видимости, выглядывая из тумана, будто темные рыбьи спины из мутной воды, высились массивные каменные столбы. Их было восемь и расположены они были двумя группами — четыре по левую руку от меня, четыре по правую.

Подношение Красной скале принято. Вам открылся доступ к базовым умениям стихии Земли. Для активации каждого умения необходимо подношение жемчужины чистой Ци к соответствующему столбу. Для активации классового квеста «Мастер стихии Земли» необходимо активировать не менее двух атакующих и двух защитных умений.

Я решил не мелочиться, и обошел все восемь столбов. С самими умениями буду разбираться позже, главное — добавить их в свою копилку. Тем более что возвращаться сюда, в Джааку, я планировал не раньше, чем добуду все ключевые предметы для следующего этапа квеста.

Вы изучили атакующее умение Скользящий менгир.

Вы изучили атакующее умение Каменный таран.

Вы изучили атакующее умение Падающая скала.

Вы изучили атакующее умение Каменная осыпь.

Вы изучили защитное умение Песчаная завеса.

Вы изучили защитное умение Окаменение.

Вы изучили защитное умение Сила земли.

Вы изучили защитное умение Пульсация земли.

Столбы один за другим исчезали, скрываясь под землей, и вместе с ними понемногу рассеивался и туман. Когда последний каменный монолит с хрустом ввинтился в сухую почву, на меня обрушилась тишина — такая плотная и неожиданная, будто уши заложило намертво. Я даже невольно тряхнул головой, избавляясь от этого ощущения, и почти сразу же расслышал приближающийся тяжелый топот за спиной.

Резко обернулся.

Тишина и туман, лишь боковым зрением я, кажется, успел зацепить какой-то смутный силуэт вдалеке. Бояться вроде было нечего, но сердце заколотилось в необъяснимой тревоге. Я будто бы оказался перед лицом чего-то огромного и страшного, по сравнению с которым я сам — букашка.

Топот раздался снова — и снова сзади. Дробный, размеренный. Топот копыт.

Развернувшись, я снова не успел ничего увидеть, лишь расползающиеся клочья тумана. Я стоял на обширной проплешине, видимость во все стороны была уже приличная — не меньше тридцати шагов. Но дальше по-прежнему все терялось в дымном мареве, причем пелена поднималась высоко, сливаясь с мутным небом в единый кокон.

На третий раз я успел-таки увидеть источник звука. Но и то только потому, что он сам позволил это сделать. Темный лошадиный силуэт ненадолго показался из тумана. Вышел неторопливо, грациозно переступая ногами, однако каждый раз, когда опускалось копыто, раздавался тяжелый удар, от которого, кажется, дрожь пробегала по земле.

Про Янтарного единорога было много разговоров, но никто толком не описывал, как он выглядит. И я, признаться, ожидал увидеть классическую белую лошадку с изящным витым рогом в середине лба. Но напротив меня, окутанная клубами тумана, стояла мощная красивая зверюга. Под гладкой лоснящейся шкурой цвета заката переливались жгуты мускулов, по крутой шее спадали пряди густой багровой гривы. Глаза светились оранжевым, будто озерца раскаленной лавы. Рог же оказался больше похожим на изогнутый граненый клинок — черный, блестящий, будто из первородного обсидиана.